Книги

Лекции

Книги

ДЕМЕНТЬЕВ В.В.  ЭКОНОМИКА КАК СИСТЕМА ВЛАСТИ

ГЛАВА 2

ПРИРОДА ВЛАСТИ: МИКРОЭКОНОМИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ

§2.1.ВЛАСТЬ: ПРОБЛЕМА ОПРЕДЕЛЕНИЯ ПОНЯТИЯ

Властные отношения присущи всем хозяйственным системам и являются составляющей разнообразных экономических взаимодействий: отношений собственности, отношений обмена, управления производством, распределительных отношений и т.д. Этим обусловлена необходимость исследования проблемы власти, в первую очередь, в ее «чистом виде» – вне связи с конкретными формами экономических отношений, аспектом которых является власть. Поэтому предмет настоящей главы – это теоретическое исследование абстрактного, отдельного отношения (взаимодействия) власти.

Как уже отмечалось, экономическая теория не выработала собственного концепта власти: работы, специально посвященные систематическому исследованию понятия «власть», практически отсутствуют в экономической литературе. Как правило, определения власти, используемые экономистами, заимствованы из других социальных наук (преимущественно социологии или политологии). Вместе с тем, как ни парадоксально, несмотря на широкое употребление данного термина в социальных науках, к настоящему времени общепринятое определение понятия «власть» отсутствует[1]. «Власть» – слово, которое слышишь повсюду. Мы часто пользуемся им, не особенно задумываясь над его смыслом. Однако при ближайшем рассмотрении содержание этого понятия оказывается особенно проблематичным», – пишет Т.Болл [14, c.36]. По мнению Дж.Скотта, власть «стала одним из наиболее дебатируемых и оспариваемых понятий в социологическом лексиконе» [Цит. по: 81, с.6]. М.Фуко характеризовал понятие «власть» как «великое неизвестное» [152, с.74].

Дело в том, что определение содержания термина «власть» сопряжено с некоторыми трудностями.

Во-первых, до того, как подвергнуться научному анализу, термин «власть» широко использовался в обыденной речи. Поэтому, чтобы определить содержание данного термина, необходимо опираться на значения и смысл, в которых он употребляется на уровне обыденного сознания. Но поскольку по своей природе эти значения и смысл не могли быть четкими и однозначными, то и определения власти, базирующиеся на материале обыденного сознания, всегда будут «многомерными и размытыми», а также сводиться к описанию внешних признаков явления.

Во-вторых, формы проявления власти многообразны[2]. При этом они так существенно отличаются друг от друга, что чрезвычайно сложно отыскать то общее, что их объединяет и связывает. Мы говорим о власти денег, власти силы, власти как синониме государства, экономической и духовной власти, власти закона, власти природы и пр. В результате слово «власть» не имеет какого-то одного, устоявшегося значения.

В-третьих, власть не существует в чистом виде, а представляет собой аспект, сторону, свойство различных социальных, политических и экономических отношений. «Власть – не конкретное явление, но аспект всех без исключения отношений между людьми», – отмечает Э.Тоффлер [146, c.574]. Поэтому власть до некоторой степени носит «скрытый» (или замаскированный характер)[3]. Особенно это касается хозяйственной жизни общества, где власть экономических агентов в большинстве случаев не декларируется, а наоборот – всячески маскируется, в том числе с помощью идеологии, поддерживаемой носителями власти.

Этим, в частности, объясняется множество определений термина «власть» в литературе[4]. Единого мнения по поводу содержания власти не существует. Практически каждый автор, пишущий о власти, определяет ее по-своему [85, с.368]. Более того, до сих пор, как отмечают исследователи проблемы, фактически не было найдено взаимоприемлемого решения в отношении содержания и применения данного концепта. «Власть» – понятие, которое постоянно будет вызывать споры» [14, c.41]. «Проблема власти оказывается зависящей от наблюдателя, многомерной, неопределенной и размытой» [18, с.132].

Общепризнанной является констатация отсутствия общей теории власти. «При рассмотрении существующих ныне концепций власти прежде всего бросаются в глаза их многочисленность и разнообразие», – пишет Т.Болл [14, c.36]. Известный американский историк политической мысли профессор С.Лукес ставит вопрос: возможно ли вообще совместить различные концепции власти в единую теорию и выработать общее определение власти? «Может быть, но я сомневаюсь, – пишет он, – более вероятно, что сам поиск такого определения был бы ошибкой» [Цит. по: 18, с.152]. Ряд исследователей в данной области утверждают, что понятие власти сущностно оспариваемо, его содержание не определено и не определимо в принципе [См.: 14, c.41]. «Трудности концептуализации власти, – полагает В.Г.Ледяев, – и отсутствие согласия в ее понимании и породили сомнения в необходимости такого понятия, в его научной полезности и пригодности для проведения исследований социальной практики. Некоторые авторы считают понятие власти столь неопределенным, что от него следует отказаться, или, по крайней мере, всячески избегать» [80, c.10]. Дж.Марч назвал «власть» «разочаровывающим понятием» [Цит. по: 80, с.10].

Рассмотрим примеры определения термина «власть», встречающиеся в социологической литературе.

По мнению М.Вебера, «власть (macht) означает любую возможность проводить внутри данных социальных отношений свою волю даже вопреки сопротивлению, независимо от того, на чем такая возможность основана» [Цит. по: 63, с.49].

Р.Даль считал, что власть дает возможность одному человеку заставить другого делать то, что по своей воле он бы не сделал [Цит. по: 14, с.36].

Р.Арон рассматривал власть как способность (т.е. потенциал), которыми обладают человек или группа, к установлению отношений, соответствующих их интересам и желаниям, с другими людьми и группами [Цит. по: 63, с.54].

Для Ж.Ломма власть – это сознательная способность осуществлять детерминированное воздействие [Цит. по: 63, с.129].

В.Г.Ледяев определяет власть как «способность субъекта оказать воздействие на объект. Если субъект не обладает данной способностью, он не обладает властью. Способность воздействовать на объект – обязательный элемент власти» [80, c.100].

Как полагает П.Моррис, власть – не просто способ воздействия на кого-то или на что-то,  а действие как процесс, направленный на изменение (кого-то или чего-то) [Цит. по: 14, с.36].

Дж.Френч и Б.Рейвен понимают власть как «потенциальную способность, которой располагают группа или индивид, чтобы с ее помощью влиять на другого» [Цит. по: 18, с.66].

Приведем примеры определения понятия «власть», предлагаемые в экономической литературе.

Для Дж.К.Гэлбрэйта «власть – это способность одного человека или целой группы навязывать свои цели другим» [37, c.126].

В учебнике по основам менеджмента дается следующее определение: «Власть – это возможность влиять на поведение других. Влияние – это любое поведение одного индивида, которое вносит изменения в поведение, отношения, ощущения и т.п. другого индивида» [96, c.464].

Г.Саймон пишет: «Власть можно определить как способность принимать решения, определяющие действия других лиц. Это отношения между двумя индивидами, один из которых – “руководитель”, а другой – “подчиненный”. Руководитель формулирует и передает решения, надеясь, что они будут восприняты подчиненным. Подчиненный ждет таких решений и его поведение определяется ими» [138, c.184-185].

С.Боулес и Г.Гинтис описывают власть как «способность некоторых агентов воздействовать на поведение других в свою пользу посредством угрозы применения санкций» [174, p.301].

Для В.M.Дуггера «власть есть способность заставить других сделать то, что вы хотите, хотят они того или нет» [182, p.XXII]. Или: «Власть подразумевает способность говорить другим людям, что сделать, с определенной степенью уверенности, что они это сделают» [182, p.125].

Г.Палермо рассматривает экономическую власть «как способность одного лица (группы лиц) преднамеренно порождать  экономические результаты даже (но не необходимо) против воли остальных» [194, p.582].

Э.Шутц пишет: «Если А может, путем использования стратегии санкций, заставить Б сделать что-либо, что улучшает благосостояние А, но Б не может равным образом заставить А сделать что-либо, что улучшает благосостояние Б, тогда А имеет «власть» над Б» [207, p.1151].

По мнению Г.В.Задорожного, «экономическую власть можно определить как отношения владения, имеющие своим содержанием подчинение объекта достижению экономических целей господствующего субъекта» [53, c.70].

Анализ приведенных определений позволяет выделить следующие основные внешние признаки власти:

– подчинение, влияние, воздействие, детерминация со стороны одного общественного субъекта в отношении поведения другого[5];

– направленность подчинения (влияния, детерминации) – цели (воля, интересы, выгода) субъекта влияния;

– необходимость преодоления сопротивления объекта власти, действие против воли подчиняемой стороны.

По сути, эти определения сводятся к описанию внешних форм проявления и признаков власти и апеллируют к терминам обыденного сознания: «влияние», «зависимость», «заставить», «способность заставить» и т.п. В свою очередь, данные внешние признаки и формы проявления власти нуждаются в объяснении и служат, скорее, отправным пунктом для исследования, чем исходной базой или основанием, на которых можно построить теоретическую концепцию власти.

Вопросы, которые нуждаются в объяснении, заключаются в следующем: каким образом один социальный (экономический) агент может воздействовать на поведение другого? В чем отличие властного воздействия (влияния) от воздействия вообще? Почему субъект власти может подчинить поведение контрагента реализации своих целей? И, наконец, почему при этом необходимо преодолевать сопротивление объекта?

Поэтому исходными задачами в анализе проблемы экономической власти являются определение природы власти и выделение на данной основе властных отношений из мира социальных (и в частности, экономических) взаимодействий или, точнее, властного аспекта в экономических взаимодействиях. Причем власть необходимо «свести» к таким понятиям, посредством которых данную категорию возможно «встроить» в экономическую теорию и которые бы смогли выступить в качестве опосредующих звеньев между категорией «власть» и экономическими категориями.

Построение теоретической модели или концепции, описывающей феномен власти, предполагает поиск «минимальной гносеологической единицы в возможных определениях власти» [18, c.220]. Требуется найти общее и единое основание (или своего рода субстанцию) во всех внешних проявлениях власти, зафиксированных в приведенных нами определениях. Для этого следует познать «вещь в ее необходимости», а именно – «вывести» или «оправдать» существование власти, исходя из явлений, процессов и отношений более общего порядка. На наш взгляд, только такой путь позволит выработать «единую логически непротиворечивую формулу власти».

Бесспорный факт действительности, от которого можно отталкиваться при анализе феномена власти, состоит в том, что власть есть сторона, свойство, аспект взаимодействия между людьми. Следовательно, взаимодействие выступает исходным или отправным пунктом в объяснении власти. Объяснить власть – значит показать и раскрыть, каким образом власть «возникает» из взаимодействия между людьми и почему это взаимодействие порождает феномен власти.

§2.2ПОДЧИНЕНИЕ КАК РАЦИОНАЛЬНЫЙ ВЫБОР

 Для дальнейшего анализа примем следующие предпосылки.

Во-первых. Модель рационального выбора берется как основа индивидуального поведения. Агенты экономической системы[6] (стороны взаимодействия) рассматриваются с позиции стандартной неоклассической теории. Основа поведения экономического агента, обладающего свободой воли, есть рациональный выбор, направленный на максимизацию индивидуальной полезности (выгоды, целевой функции) в рамках заданных ограничений. Эффективность выбора определяется соотношением издержек и выгод. Все решения принимаются сознательно, действиям предшествуют постановка определенной цели (разработка хозяйственного плана) и мотивация к ее достижению (реализации хозяйственного плана). Условие мотивации: предельные выгоды (полезность) от данного решения (действия) превышают предельные издержки.

Во-вторых. В качестве предпосылок, характеризующих экономическую среду, в рамках которой действуют рациональные экономические агенты, максимизирующие индивидуальную полезность, примем, что:

 – Имеется множество взаимодействующих экономических агентов, каждый из которых максимизирует свою индивидуальную выгоду (полезность).

 – Все ресурсы, используемые в рамках данного множества агентов, ограниченны.

 – Каждый    из   агентов    обладает   определенными    ресурсами  для воздействия на максимизацию индивидуальной полезности другого. В данном случае для чистоты анализа под обладанием ресурсами будем понимать фактическое обладание ими (их принадлежность), а именно: «человек вкладывает свою волю в вещь».

 – Все экономические ресурсы, имеющиеся (используемые) в рамках множества взаимодействующих агентов, доступны каждому из  них. Нет природных, естественных или технологических препятствий, которые делают невозможными доступ каждого из членов множества к любому из ресурсов, которыми обладают другие его члены, а также использование этих ресурсов в свою пользу.

В-третьих. Экономические агенты, вступающие во взаимодействие друг с другом, не равны между собой по тем или иным параметрам (например, по собственности, покупательной силе, позиции на рынке, доступу к ресурсам насилия и т.п.). Агенты как рациональные индивиды используют преимущества, создаваемые этим неравенством, для максимизации собственной индивидуальной выгоды.

При наличии таких предпосылок степень реализации индивидуальной функции полезности каждого экономического агента зависит от того, каким образом используются ресурсы, принадлежащие другим экономическим агентам нашего множества. Эта зависимость имеет две стороны: ресурсы, которыми обладают экономические агенты, могут выступать по отношению друг к другу или источником выгоды, или являться причиной ущерба (потери полезности), т.е. оказывать как положительное, так и отрицательное влияние.

Рассмотрим простейшую (абстрактную) ситуацию, когда взаимодействие осуществляется между двумя экономическими  агентами (А и Б), каждый из которых максимизирует свою индивидуальную функцию полезности (т.е. индивидуальную выгоду).

Максимизация полезности агента А зависит от того, каким образом будет использовать свои ресурсы агент Б. Ресурсы, контролируемые агентом Б, могут влиять на функцию полезности агента А двояко: положительно (выгода агента А может возрастать, если с данной целью применять ресурсы, принадлежащие Б) и отрицательно (выгода, которую получает агент А от использования собственных ресурсов, может сокращаться вследствие действий со стороны агента Б).

Итак, условием максимизации полезности агента А при взаимной доступности к ограниченным ресурсам друг друга является такая деятельность агента Б, которая в той или иной мере подчинена (соответствует) интересам агента А. Это может означать либо предоставление (использование) агентом Б собственных ресурсов «в пользу» агента А, либо отказ от использования этих ресурсов таким образом, который может нанести «вред» агенту А.

Стремление к максимизации полезности порождает у агента А необходимость в определенных действиях по подчинению контрагента (Б), которые бы выполняли, во-первых, положительные – по отношению к его выгоде – функции (и были направлены на привлечение ресурсов агента Б в свою пользу) и, во-вторых, защитные функции (цель которых – предотвращение и минимизация отрицательного воздействия со стороны агента Б и его ресурсов на максимизацию функции полезности агента А).

Рассмотрим, каким образом агент А может изменить выбор агента Б и подчинить его поведение своим интересам.

Подчинение агентом Б собственных ресурсов интересам агента А или же его отказ от использования их для отрицательного воздействия на агента А связано с определенными издержками для агента Б. Данный вид издержек, которые несет агент Б и которые возникают при подчинении его (Б) ресурсов, тем или иным способом, в пользу агента А, будем обозначать как «издержки подчинения». Иначе говоря, издержки подчинения – это такие издержки данного экономического агента, результатом которых является создание полезности для другого агента. Они могут представлять собой или явные издержки (затраты ресурсов), которые несет агент Б при использовании своих ресурсов для максимизации функции полезности агента А; или скрытые (т.е. вмененные издержки), представляющие собой упущенную агентом Б выгоду – вследствие отказа от альтернативных подчинению действий и отвлечения собственных ресурсов на внешние цели. Издержки подчинения имеют количественный (выражающийся в величине прямых или скрытых издержек, которые несет агент Б) и качественный (характеризующийся тем, в какой целесообразной форме данные издержки выступают) аспекты.

Вместе с тем агент Б в такой же степени, как и агент А, стремится к собственной выгоде. Поэтому первый из них (как рациональный агент) не склонен использовать свои ресурсы в пользу агента А и нести издержки (подчинения), связанные с этим, если это не влияет положительным образом на максимизацию собственной выгоды, т.е. если выгоды такого подчинения не будут превышать возникающие при этом издержки.

Предположим, что агент Б независимо от агента А осуществляет деятельность, выгоды которой превышают соответствующие издержки. В этом случае готовность (мотивация) агента Б отказаться от независимой (от агента А) деятельности и нести издержки в пользу агента А будет иметь место при условии, что при подчинении эффективность его поведения будет выше, чем при отказе от подчинения: при подчинении величина издержек на единицу выгоды будет меньше, чем при отказе от подчинения, т.е. (что то же самое) при подчинении агенту А норма отдачи от издержек будет выше, чем при альтернативном (независимом) поведении.

Чтобы подчинить агента Б агенту А, необходимо изменить для него соотношения издержек и выгод альтернативных вариантов поведения (подчинения или отказа от подчинения).

Для этого агент А должен создать для агента Б издержки. Издержки, которые агент А создает для агента Б в случае его отказа от подчинения своих ресурсов в пользу А или же вследствие использования агентом Б собственных ресурсов в ущерб агенту А, будем обозначать как «издержки отказа».

Создание агентом А издержек отказа для контрагента возможно двумя путями. Во-первых, агент А отказывается предоставить агенту Б собственные ресурсы, которые представляют интерес для максимизации его полезности в случае отказа со стороны агента Б от подчинения своих ресурсов в пользу агента А. Издержки отказа для агента Б, которые в данном случае создает агент А, – это упущенная полезность (выгода) вследствие отсутствия доступа к ресурсам агента А. Во-вторых, агент А с помощью собственных ресурсов создает издержки отказа для агента Б в виде прямых изъятий его ресурсов (или ущерба для него) или ограничения доступа к их использованию в случае отказа от подчинения в пользу агента А. Во втором варианте издержки отказа – это прямые издержки (потери), которые несет агент Б в случае действий, отрицательно влияющих на функцию полезности агента А. Таким образом, издержки отказа могут выступать или в виде благ, которыми уже агент Б обладал и которые он теряет, или же в виде благ, которые он не получает вследствие отказа от подчинения.

Создание издержек отказа имеет результатом изменение для агента Б соотношения издержек и выгод при альтернативных вариантах поведения (подчинении или отказе от подчинения). При этом, если при отказе от подчинения величина издержек единицы полезности возрастает для агента Б настолько, что превышает величину издержек, необходимую ему для присвоения единицы полезности при подчинении агенту А, то независимая (от агента А) деятельность становится для агента Б неэффективной (в абсолютном или относительном смыслах).

Как следствие, агент Б как рациональный агент вынужден отказаться от независимой (от агента А) деятельности и подчиниться ему. Подчинение агента Б агенту А может осуществляться в таких формах: непосредственное отчуждение благ, которыми обладает агент Б в пользу агента А; производство с помощью ресурсов агента Б благ для агента А; выполнение агентом Б определенных действий, полезный эффект от которых интересует агента А; отказ агента Б от выполнения определенных действий, которые могут нанести ущерб интересам агента А.

Обратим внимание, что в наших рассуждениях речь идет не об издержках, необходимых для производства единицы блага, а об издержках, которые несет агент для присвоения единицы полезности (блага, дохода). В отличие от издержек производства, величина которых, в конечном счете, определяется законами природы и уровнем развития технологии, данные издержки имеют социальную природу в том смысле, что их величина определяется социальными силами – характером взаимодействия между людьми. Так, например, можно присваивать блага, вообще не неся никаких издержек по их производству. Для неоклассической теории данное разграничение не имеет значения, поскольку количественно производственные издержки и издержки присвоения совпадают. Причина такого совпадения – предпосылка равенства экономических агентов и обусловленный этим эквивалентный характер трансакций между ними. Принятие предпосылок неравенства и ограниченной добровольности (принудительности) в обмене имеет следствием признание принципиального отклонения величины издержек, необходимых для присвоения блага, от величины издержек по его производству.

Издержки, необходимые для присвоения единицы блага, включают в себя как трансформационные издержки, так и трансакционные издержки, понимаемые в широком смысле слова как «затраты на управление экономической системой» (Эрроу) [Цит. по:149, c.53]. Что касается трансакционных издержек, то, на наш взгляд, целесообразно разграничивать два их вида[7]. Первый вид трансакционных издержек – это издержки, связанные с причинным аспектом взаимодействий между экономическими агентами. Иначе говоря, или это издержки, причиной возникновения которых являются воздействия со стороны внешних агентов, или это издержки, необходимые для того, чтобы оказать воздействие на других. Такие издержки, как и действия, порождающие их, бывают преднамеренными или непреднамеренными. Непреднамеренные издержки – это потери (ущерб) вследствие непредсказуемых внешних воздействий. Примерами преднамеренных воздействий и издержек, связанных с ними, служат, например, налоги, монопольные цены, грабеж, санкции различного рода и т.п.

Второй вид трансакционных издержек – это издержки, выступающие условием взаимодействия между агентами: иначе говоря, это издержки, обслуживающие или сопровождающие взаимодействие, т.е. «издержки процесса осуществления трансакций». Сюда относятся информационные издержки трансакций. «Трансакционные издержки, – пишет Т.Эггертссон, – так или иначе связаны с издержками приобретения информации об обмене» [165, c.29].

Рассмотренные два вида трансакционных издержек отражают, соответственно, два аспекта социальных взаимодействий. Один такой аспект связан с тем, что в процессе взаимодействия люди преднамеренно оказывают влияние (положительное или отрицательное) друг на друга с целью максимизации своей полезности. Второй аспект состоит в том, что любое социальное взаимодействие – будь то взаимоотношение между равными или же между  рабом и рабовладельцем – возможно при условии определенной упорядоченности, т.е. при обладании сторонами взаимодействия определенной информацией друг о друге.

§2.3.ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ПРИРОДА ВЛАСТИ

 Результатом стремления каждого из агентов к максимизации индивидуальной функции полезности в условиях взаимной доступности ограниченных ресурсов друг друга является такая форма взаимодействия между ними, при которой агент А подчиняет поведение агента Б и использование принадлежащих ему ресурсов собственным интересам. Для агента Б сущность подчинения – в готовности нести издержки в пользу другого агента, а причина подчинения – принуждение, в основе которого лежит возникновение издержек при отказе от подчинения и изменение в этой связи сравнительных издержек единицы выгоды (полезности) альтернативных (подчинения или независимости) вариантов поведения.

Отношение (или взаимодействие), при котором один индивид (агент) воздействует на поведение другого и при этом подчиняет его поведение, «заставляет сделать то, чего он сам по себе не сделал бы по своей воле», означает, как принято считать, власть. Таким образом, описанное взаимодействие агентов А и Б можно охарактеризовать как власть агента А над агентом Б. В нашем случае агент А выступает как субъект власти, а агент Б – как объект власти.

Постараемся теперь рассмотреть и объяснить внешние формы проявления власти, о которых речь шла выше, с точки зрения взаимодействия между максимизирующими агентами и, исходя из этого, объяснить природу власти.

На поверхности явлений власть агента А над агентом Б выступает как «влияние», как фактор, детерминирующий поведение агента Б. Это означает, что при наличии над собой внешней власти агент Б делает то, чего не сделал бы при ее отсутствии, т.е. изменяет свое поведение по сравнению с тем, которое было «до» власти, в пользу субъекта власти.

Ответ на вопрос о природе власти коренится в ответах на следующие вопросы:

во-первых, почему для того, чтобы подчинить поведение индивида внешним целям, на него нужно оказывать воздействие, преодолевая его сопротивление? равным образом, почему для этого недостаточно простой постановки цели или простого доведения информации о полезности его (объекта власти) действий для контрагента (субъекта власти)? во-вторых, почему и под влиянием каких факторов объект власти может изменить свое поведение, подчинив его внешним интересам (субъекта власти)? в-третьих, какие действия со стороны субъекта власти необходимы для этого? В-четвертых, почему и в каких пределах субъект власти может создать своими действиями условия, при которых возможно подчинение поведения контрагента?

Для экономического агента (объекта власти) всякое поведение связано с определенными издержками: затратами внешних и внутренних ресурсов, а также упущенной выгодой вследствие отказа от альтернативных вариантов поведения. Поэтому выбор в пользу конкретного варианта поведения делается лишь в том случае, если при этом его эффективность (норма отдачи от издержек) будет выше, чем при альтернативных вариантах поведения.

Поведение в интересах субъекта власти (как и любое) предполагает для объекта власти определенные издержки (издержки подчинения), которых он (как рациональный агент) стремится избежать. Повлиять на поведение агента или изменить (детерминировать) его означает, прежде всего, «заставить» этого агента нести издержки, связанные с этим поведением.

"До" или "вне" власти поведение агента Б в пользу агента А отсутствовало. Это означает, что «до» или «вне» власти соотношение сравнительных издержек единицы полезности делало невыгодным для агента Б (объекта власти) то поведение, которое интересует агента А (субъекта власти). И наоборот: норма отдачи от издержек независимого поведения, существовавшая «до» власти, мотивировала агента Б к такому поведению, которое не отвечало интересам субъекта власти.

Чтобы изменить поведение агента Б, а равным образом – заставить его нести издержки подчинения, которые он «не склонен» был нести при отсутствии власти, необходимо изменить его мотивацию (интересы). Для этого следует изменить для него величину издержек единицы блага (выгоды, полезности) при подчинении агенту А по сравнению с альтернативными вариантами поведения.

Изменить выбор объекта власти в пользу ее субъекта, заставив отказаться от поведения, «предшествующего» власти, можно при условии, если создать для объекта власти «дополнительные» издержки (издержки отказа), которых не существовало "до" власти и которые он вынужден будет нести в случае отказа от поведения в пользу субъекта власти. Такие издержки изменяют сравнительную эффективность для объекта власти альтернативных вариантов деятельности – подчиняться субъекту власти или сохранять независимость от него.

Различные формы власти, как бы они не различались между собой, имеют единую природу. Природа (т.е. качественная определенность) власти как отношения, выделяющая власть из мира социальных (в нашем случае – экономических) отношений, заключается в том, что это есть такое взаимодействие между агентами экономической системы, при котором агент А (субъект власти) принуждает агента Б (объект власти) нести издержки подчинения в свою пользу. Суть принуждения – в том, что в случае отказа от подчинения субъект власти создает для ее объекта такую величину потерь или такие издержки, которых невозможно избежать и которые нельзя сократить или компенсировать, действуя альтернативным подчинению образом.

Принуждение к издержкам имеет количественный и качественный аспекты. Величина и целесообразная форма издержек подчинения, которые готов нести объект власти в пользу ее субъекта, характеризуют меру власти агента А над агентом Б. Приведенное определение фиксирует то, что объединяет все виды и формы социальной (экономической) власти и, несмотря на их многообразие, составляет общую субстанцию всякой власти – делает «соизмеримыми» любые формы власти и представляет их как простые элементы целого (будь то власть государства, власть монополий, власть собственника, власть корпораций и пр.). Основание, на котором возникает власть, – это неравенство между экономическими агентами: в распределении собственности или ресурсов насилия, неравная значимость ресурсов или степень монополизации ресурсов и пр.

Под экономической властью, в широком смысле этого слова, будем понимать всякую власть, оказывающую влияние на величину издержек единицы дохода экономических агентов: субъекта и объекта власти.

По существу, для экономического агента власть представляет собой не что иное, как способ максимизации полезности. Только (в отличие от традиционной экономической теории, где для этой цели используются материальные активы) в теории экономической власти один человек использует для максимизации своей полезности другого человека. Тем самым введение власти в экономический анализ привносит с собой социальный аспект экономических взаимодействий. Как только мы принимаем постулат о максимизирующем поведении, в условиях асимметрии (а факт ее наличия в реальной экономике несомненен) власть становится неизбежной: рациональный индивид-максимизатор «по определению» не откажется от увеличения собственной выгоды путем использования данной асимметрии для подчинения этой цели других агентов. И абсолютно правы С.Боулес и Г.Гинтис, когда пишут, что «последовательное применение аксиомы рационального эгоистического индивидуального поведения не поддерживает неоклассический взгляд аполитической экономики, но скорее … обеспечивает микроэкономический базис для изучения экономической власти» [175, р. 145]. Отсюда можно сформулировать «первый закон власти», который состоит в том, что стремление к максимизации полезности одного экономического агента в условиях асимметрии и наличия возможности для одностороннего принуждения с этой целью другого экономического агента неизбежно порождает отношения власти между ними.

Бесспорно, не все, что принуждает человека и детерминирует его поведение, есть власть в точном смысле этого слова. Наряду с «видимой рукой власти», которая вынуждает индивида нести определенные издержки, всегда существует и «невидимая рука», принуждающая его к определенным действиям.

Во-первых, к определенному образу действий (или к их отсутствию) индивида принуждают его внутренние потребности. В этом смысле мы говорим о «власти потребностей». Во-вторых, существуют такие зависимости между максимизацией полезности и действиями, необходимыми для этого, которые имеют в своей основе естественные, технологические, праксеологические, экономические и прочие закономерности. Стремление к удовлетворению потребностей и закономерный характер связей между результатами и содержанием человеческой деятельности вынуждают индивида к совершению определенных действий (или к воздержанию от  них). Здесь можно говорить о принудительной силе естественных законов, т.е. о «невидимой руке» власти. В-третьих, индивида принуждают внешние условия, от состояния которых зависит характер действий, необходимых для удовлетворения потребностей: наличие ресурсов, цены на них, условия получения (производства) благ, окружающая институциональная среда и пр. Отсюда - «власть обстоятельств». Эти внешние обстоятельства могут являться либо результатом действия стихийных сил природы («власть природы» над человеком), либо стихийным и непреднамеренным результатом человеческих действий или спонтанного рыночного порядка. И наконец, данные обстоятельства и условия удовлетворения потребностей одних людей могут сознательно определяться, устанавливаться и формироваться другими людьми, максимизирующими таким путем свою выгоду. Вот в этом случае и возникает власть (или, точнее говоря, принуждение или детерминация человеческого поведения становятся результатом власти одного индивида над другим).

Поскольку власть представляет собой отношение, то рассмотрим теперь особенности проявления природы власти для каждой из сторон данного отношения – объекта и субъекта власти.

Власть для ее объекта состоит в том, что в рамках властного отношения он несет издержки (в пользу другого), которые бы отказался нести "вне" власти. Для агента, являющегося объектом власти, суть проблемы не в том, что он подчиняется целям, воле и интересам субъекта власти (как это выглядит на поверхности явлений), а в том, что при этом объект власти должен нести определенные издержки. Если бы следование целям и интересам внешнего субъекта не предполагало для объекта власти никаких издержек, то проблемы власти не существовало бы, как не существовало бы проблемы подчинения одного человека другим. Для такого подчинения достаточно было бы просто поставить перед одним экономическим агентом цель, достижение которой представляет интерес для другого экономического агента. Более того, цель, к достижению которой стремится субъект власти, для ее объекта изначально отчуждена и безразлична, поскольку непосредственно отражает интерес и полезность субъекта власти. Для экономического агента, являющегося объектом власти, важно то, что он вынужден нести издержки, а не то, что он непосредственно делает и какой результат производит собственными издержками.

Как уже отмечалось, внешним признаком власти является тот факт, что власть заставляет делать то, чему индивид сопротивляется (М. Вебер), чего не желает делать. Власть – это нечто, что преодолевает сопротивление индивида, принуждает его делать то, чего он хотел бы избежать. То, чего индивиды хотели бы избежать и чему сопротивляются, – это издержки. Человек желает получить выгоду, но не желает нести издержки. Идеальный мир, т.е. «Рай», для человека – это мир без издержек, где получение благ не сопряжено с усилиями или расходованием ограниченных ресурсов. Для человека всякие издержки носят вынужденный характер в том смысле, что он предпочел бы обойтись без них при достижении цели. Человек «сопротивляется» любым издержкам и «вынужденно» несет их лишь потому, что это условие получения выгоды (т.е., другими словами, возможность избежать еще больших издержек). Уже сам тот факт, что человек «согласен» нести какие-либо издержки (затраты ресурсов), предполагает наличие какой-либо внешней или внутренней силы, которая преодолевает это сопротивление и заставляет нести такие издержки.

Сила, которая может заставить объект власти нести издержки подчинения, – это невозможность добиться максимизации полезности без таких издержек. Принудить объект власти нести издержки в пользу ее субъекта означает для субъекта власти создать ее объекту альтернативные издержки в случае его неподчинения, т.е. издержки отказа[8], причем такие издержки, величина которых превышает издержки, возникающие при подчинении деятельности объекта интересам субъекта власти.

В то же время обладать властью означает обладать способностью, потенциалом принуждать другого экономического агента нести издержки подчинения. Принуждение, детерминация объекта власти, влияние на него со стороны ее субъекта есть следствие, проявление способности субъекта власти создавать ее объекту определенную величину издержек в случае отказа подчиняться с его стороны и в результате «заставлять» его нести издержки в свою пользу. Таким образом, для субъекта власти ее сущность заключается в способности к созданию для контрагента издержек отказа. Властью обладает тот, кто может создавать контрагенту издержки отказа, и тем самым служить причиной (силой), которая принуждает объект власти нести издержки подчинения в свою пользу.

Безусловно, власть не является абсолютным (единственным) фактором, определяющим величину издержек. Субъект власти, обладая способностью своими действиями «создавать» издержки контрагенту, «добавляет» их к тем издержкам, которые детерминированы природными законами и технологическими факторами. Добавление издержек изменяет сравнительное соотношение предельных издержек и выгод для различных вариантов экономического поведения. Именно в этом смысле власть можно рассматривать как фактор, от состояния которого зависит распределение издержек и выгод, лежащих в основе экономического выбора.

Рассмотрим теперь, какое влияние оказывает наличие власти на поведение экономических агентов, являющихся сторонами властного отношения (взаимодействия), по сравнению с отсутствием власти. Другими словами, нас будет интересовать, в чем состоит "эффект власти", т.е. какие изменения происходят в содержании и результатах поведения экономических агентов при наличии власти по сравнению с ее отсутствием.

Возникновение такого властного отношения между агентами влечет за собой следующие изменения по сравнению с отсутствием власти.

Во-первых, власть обусловливает изменение соотношения издержек и выгод альтернативных вариантов экономического поведения (действия в пользу агента А или независимого от него поведения), т.е. своего рода «сдвиг издержек».

Во-вторых, «сдвиг издержек» приводит к изменению ограничений выбора: одни виды экономического поведения становятся "выгодными" для той или иной стороны (объекта или субъекта власти), а другие перестают быть эффективными с точки зрения максимизации функции полезности. В результате происходят изменение или «сдвиг мотивации» экономического агента к альтернативным вариантам поведения.

В-третьих, в результате власти изменяется распределение ресурсов между сторонами властного отношения. Ресурсы, находящиеся под контролем объекта власти, переходят под контроль ее субъекта. В свою очередь, объект власти может получать доступ к ресурсам ее субъекта.

В-четвертых, изменение мотивации и ресурсных ограничений имеет следствием изменение (сдвиг) целей, на достижение которых направлена деятельность экономических агентов – сторон властного отношения.

В-пятых, изменение целевой функции объекта и субъекта власти вызывает изменение содержания и результатов их поведения и выражается, в конечном счете, в "перепроизводстве" одних и "недопроизводстве" других благ по сравнению с отсутствием власти.

Таким образом, можно утверждать, что «власть имеет значение», поскольку порождает результаты, отклоняющиеся от состояния отсутствия власти.

Чтобы  понять,  что  такое власть, необходимо противопоставить ей такие отношения (взаимодействия) между людьми, когда власть отсутствует. Определяя власть как «форму взаимодействия», следует подчеркнуть, что не всякое взаимодействие  между  агентами экономической  системы включает власть[9].  Не  все  случаи влияния одного индивида на поведение другого можно охарактеризовать как влияние власти. В экономической жизни имеет место целый ряд влияний и взаимодействий  между  агентами,  которые  не  содержат  в  себе признаков  власти.  Введенное выше определение позволяет выделить  отношения  власти   из  мира  социальных  (и  в  частности, – экономических  взаимодействий)  и,  следовательно, показать, какие формы влияний и взаимодействий между агентами не являются  формами  власти.

Признаки, наличие которых позволяет характеризовать данное влияние (воздействие) как власть одного экономического агента над другим, можно свести к следующим:

 – влияние одного экономического агента (субъекта власти) на другого (объект власти) есть результат стремления первого из них к максимизации полезности через подчинение с этой целью ресурсов второго;

 – субъект  власти  влияет  на  ее  объект  таким  образом, что служит для  него источником издержек, возникающих в случае неподчинения деятельности этого объекта интересам (выгоде) данного  субъекта;

 – издержки отказа возникают как результат сознательных и преднамеренных решений агента А в отношении объекта Б;

–                объект власти в состоянии предвидеть возможные издержки своего отказа и учитывает их в процессе выбора между альтернативными вариантами поведения, а также при разработке хозяйственных планов;

–                 подчинение носит не механический характер, а представляет собой «подчинение воли» объекта власти[10], есть результат воздействия на интересы и мотивы его поведения;

 – суть подчинения агента Б интересам и выгоде агента А (создания полезности для А) состоит в том, что агент Б несет издержки (издержки подчинения) в пользу агента А.

Рассматривая проблему власти со стороны ее объекта, специфические черты властных отношений, отличающие их от отношений иного класса, где власть отсутствует, можно выразить таким образом: один экономический агент (объект власти) несет издержки (а также подчиняет свое поведение) в пользу другого экономического агента (субъекта власти); первый из них, вынужден нести эти издержки; вынужденный характер подчинения есть результат преднамеренных воздействий со стороны субъекта власти.

Изложенное позволяет «отделить» власть от таких отношений, влияний и взаимодействий между экономическими агентами, которые не включают в свое содержание признаков власти.

К формам влияний и взаимодействий между агентами, которые не включают существенных признаков власти и, следовательно, не могут быть охарактеризованы как власть, можно отнести следующие.

 – Отношение обмена между равными экономическими агентами на свободном рынке, где имеет место свободная (без издержек) возможность выбора контрагента. В данном случае ни один из агентов не может создать другому издержки отказа и тем самым преднамеренно подчинить его деятельность своим интересам.

 – Влияния и взаимодействия между равными работниками в рамках кооперации, где  последние осуществляют свою деятельность под началом централизованного управления. В такой ситуации ни один из работников не является субъектом власти, способным подчинить себе поведение другого.

–                Случайные, хаотичные, непредсказуемые влияния и взаимодействия между агентами экономической системы, которые невозможно предвидеть и заранее учесть при выборе путей максимизации полезности.

–                Взаимодействия между экономическими агентами, которые относятся к внешним эффектам и не являются непосредственным результатом максимизации полезности одного агента за счет ресурсов другого. В данном случае один экономический агент не является непосредственной целью для другого (агент А изменяет условия, влияющие на поведение агента Б, но действует при этом непреднамеренно, не имея своей целью подчинение его поведения собственным интересам).

 – Взаимодействия, при которых в результате определенных действий со стороны агента А агент Б изменяет свое поведение и несет связанные с этим издержки, но агент А в данном случае не служит причиной издержек агента Б[11] и, соответственно, источником его принуждения.

Таким образом, мир экономических взаимодействий можно условно разделить на отношения, содержащие признаки власти (включающие власть), и отношения, не включающие в себя власть одной стороны взаимодействия над другой.

Кроме того, необходимо подчеркнуть, что в экономической жизни существуют взаимодействия, занимающие «пограничное» положение между властью и «невластью» (отсутствием власти). Речь идет о таких взаимодействиях, которые, хотя и содержат определенные признаки власти, но содержат их лишь частично, не полностью (например, о таких явлениях, как власть рынка, власть денег, непреднамеренная власть и пр.). В дальнейшем подобные взаимодействия будем характеризовать как «квазивласть».

В экономической системе отношения власти не существуют в чистом виде и не обособляются в отдельное, самостоятельное отношение. Как правило, особенно в экономической системе отношения власти представляют собой сторону, элемент, аспект, свойство взаимодействий между ее агентами. Власть «вплетена» в систему экономических отношений наряду с другими их аспектами и характеристиками. В этом смысле можно говорить о властной составляющей (т.е. властном аспекте) экономических отношений. Властный аспект можно выделить в отношениях собственности, обмена, найма, управления производством и др. Каждое из этих отношений включает в себя элемент подчинения одного экономического агента другому. Но вместе с тем, безусловно, содержание этих отношений нельзя свести к власти.

В дальнейшем влияния и воздействия одного экономического агента на другого, включающие в себя все указанные признаки власти, будем характеризовать как «прямую власть» (чтобы отличать от квазивласти). Примерами прямой власти служат: власть государства, власть собственника, власть менеджера, власть монополий и пр. Она характеризуется тем, что отдельный агент социально-экономической системы (субъект власти) может осознанно и преднамеренно влиять на величину издержек подчинения, которые в его пользу должен нести другой экономический агент (объект власти), а также на целесообразную форму таких издержек.

***

Итак, в экономической системе существуют взаимодействия, в рамках которых один экономический агент  несет издержки в пользу другого, поскольку тот вынуждает его делать это посредством преднамеренного изменения издержек присвоения единицы полезности при поведении, альтернативном подчинению. Факт существования таких отношений в экономической жизни (или, точнее говоря, данного аспекта в экономических отношениях) имеет место. Другими словами, такие отношения существуют. Автор характеризует их как «власть». Это и есть объект нашего исследования. Проведенный анализ позволил очертить границы «власти» как понятия, выделить отношения власти из окружающей действительности – мира социальных взаимодействий – и тем самым определить объект дальнейшего исследования. Говоря гегелевским языком, мы обнаружили «бытие» власти, убедились в том, что она есть. Но что она такое, мы пока не знаем. Чтоб выяснить, нужно рассмотреть, как «устроена» власть, каково ее происхождение и как власть осуществляется. Поэтому на примере прямой власти перейдем к анализу внутренней структуры власти и основных элементов содержания данного отношения.

Первоначально отношение власти будет рассмотрено как абстрактное отношение одностороннего принуждения между двумя экономическими агентами, где субъект власти объединяет все возможности воздействия на ее объект, характерные для различных форм власти, а объект власти допускает по отношению к себе все возможные формы подчинения ее субъекту. Иначе говоря, мы имеем дело со своего рода абсолютным субъектом и абсолютным объектом власти.